Злодейский путь!.. [том 5-6] - Эл Моргот

орали и плакали. Все, что они могли, это кричать и требовать еды. Разве не из-за них все наши беды? Какой с них прок? Если бы оставил их в живых — они пристали бы ко мне, чтобы я продолжал их кормить. Легче было избавиться одним махом.

В комнате воцарилась тишина.

— А Лиян отчего не убил?

— Ее не было дома. Раздражало, что я должен ее ждать. Я решил, что она все равно слишком глупая, чтобы понять, что случилось.

— Понятно, — через какое-то время произнесла Есу.

— Что, тоже скажешь, что я демонический подкидыш? Только демон мог совершить подобное.

— Нет, — Есу тихо усмехнулась. — У демонов не столь эгоистичные мотивы. Мы все стояли на пути твоей лучшей жизни в клане Тихих цветов. Столько лет я размышляла, что же мы совершили не так, а оказалось, просто были помехой в твоих глазах!

— Я рад, что разрешил твои сомнения, — иронично усмехнулся Сел Лар. — А теперь позволь мне закончить то, что я начал, — он поудобнее перехватил кинжал.

— Не делай этого! Я занимаю чужое тело! — взволнованно напомнила Есу.

— Мне все равно. Ты меня раздражаешь. К тому же, я не знаю, запомнит ли хозяйка тела все, что я сейчас рассказал. Легче избавиться от вас обеих.

Сел Лар резко подался вперед, намереваясь ударить Есу, но та увернулась в сторону.

— А ты бойкая, — усмехнулся Сел Лар, отвернувшись от стены. — Похоже, годы пошли тебе на пользу.

На подставке в центре комнаты лежал меч в изящных ножнах. Ал огляделся по сторонам, хоть и не сомневался, что меч Тихого рассвета лежит перед ним. На полках потайного помещения лежали свитки, у стены стояли сундуки, тут же располагался стол для письма, кисти и чернильный камень. Не сказать, что «сокровищница» главы клана Тихих цветов впечатляла, хотя тут могло найтись нечто ценное кроме бессмертного меча. Но у Ала не было времени проверять. Схватив меч, он направился на поиски учителя и мастера Муана.

Ал ожидал увидеть празднество, но вместо этого, замерев на крыше, наблюдал за тем, как бессознательных девушек выносят из зала. Впрочем, учителя среди них не было, поэтому Ал медлил, размышляя, что же здесь происходит и что ему теперь делать.

Вслед за людьми, выносящими девушек, из зала вышла И Мори. К ней тут же подошел человек.

— Все прибрано, как вы и велели, — услышал Ал. — Только что делать с этим?

Он ткнул носком сапога лежащего у их ног человека. Ал перевел на того взгляд и по одежде узнал мастера Муана, притворившегося охранником.

— Этого убейте, — спокойным тоном приказала И Мори. — Он нам без надобности. И в следующий раз не беспокойте меня по таким пустякам.

Сказав это, она с достоинством проплыла по галерее и скрылась из виду. Человек рядом с Муаном поднял над ним меч. Ал тут же черной стрелой метнулся в их сторону. Обнажив бессмертный меч Тихого рассвета, он почувствовал вырывающуюся из клинка духовную энергию. В следующее мгновение резким ударом Ал отвел меч сектанта Хладного пламени от шеи мастера Муана. Удар оказался настолько силен, что меч сектанта сломался, словно тростник, и лезвие Ала прошло по груди, оставляя глубокую рану.

Алу некогда было разбираться тем, смертельный ли был удар: еще двое сектантов находились в непосредственной близости от места действий, и если не нанести быстрые удары — они непременно поднимут шум. Тело Ала действовало быстрее мыслей, вскоре три обездвиженных тела лежало в галерее.

Переведя дыхание, Ал скосил взгляд на бессознательного старейшину пика Славы у своих ног и только сейчас осознал, что сделал.

Сожаление затопило его разум. «Если бы я помедлил хотя бы несколько секунд! Если бы задержался в сокровищнице и вообще не увидел этой сцены! Да зачем вообще я ринулся на его спасение?!»

Ал зло ткнул в бок Муана ногой.

— Только беды одни от вас, старейшина, — хмуро пробормотал он и присел рядом.

Муан с черными волосами смотрелся другим человеком. Ал задумался о том, как бы он сам выглядел с черным цветом волос. Хотя не похоже, что учителю есть дело до цвета волос. Он вообще не похож на человека, которого может очаровать чужая внешность.

Сокрушенно вздохнув, Ал с трудом унял нарастающее в груди чувство негодования.

— Эй, мастер, — Ал потряс Муана за плечо, все еще горюя из-за своей недальновидности и импульсивности. — Мастер Муан!

Сел Лар схватил сестру за волосы и с такой силой приложил головой о стену, что та не удержалась на ногах, упала на пол и более не пыталась подняться. Именно в этот момент в помещение вошел Сагон Рой, а за ним — его люди, несущие бессознательных девушек.

— Что ты делаешь? — уточнил Сагон Рой, увидев завершение неравной битвы.

— Это моя сестра, — произнес Сел Лар, будто бы это объясняло его поведение.

Впрочем, больше Сагон Рой не спрашивал.

— Тащи ее в печать.

Сел Лар увидел, что люди главы клана положили девушек в печать на равное расстояние друг от друга — на одиннадцать сходящихся к центру лучей. Еще один луч пустовал.

— Что происходит?

— Что? — переспросил Сагон Рой, рассеянно рассматривающий печать. — Передача силы, конечно же.

— Ты хочешь забрать жизненную силу этих девушек?

— Нет, — Сагон Рой обернулся и насмешливо посмотрел на него. — Они нужны для ритуала. А силу… я хочу передать тебе. Вместе с местом главы клана.

Глаза Сел Лара блеснули. Неужели это тот момент, которого он так долго ждал? И все это… все эти приготовления… старший брат Рой сделал ради него?

Больше не спрашивая, Сел Лар подхватил запястье лежащей у его ног девушки и потащил ее на двенадцатый луч печати.

— Рурет!

Шен смотрел эти воспоминания снова и снова, но ничего не понимал.

Оригинальный Шен бежит по коридору, вбегает в просторную, почти пустую комнату, а там Рурет. И перед ней разверзается бездна.

В ее руках… Нечто сверкает в ее руках.

— Рурет, нет! Что ты делаешь?!

Девушка отворачивается от расселины, образовавшейся в полу.

— Что не так? — бесцветным голосом произносит она.

Шен бросается к расселине, а потом… Какая-то мешанина цветов. Лицо Рурет, ее злость или…

Его рука, хватающаяся за ее ладонь. И… сила, выжигающая проклятье на золотом ядре, на сердце, на самой душе.

— Я проклинаю тебя. Своей жизнью и смертью, своим сущим проклинаю тебя.

За… что?

Шен, смотрящий воспоминания, не чувствует боли. Но тот, кто испытывал это на себе… он не представлял, что тот должен был чувствовать.

Рурет что-то